Искусство - ужасная болезнь, но жить без неё пока нельзя

Я не принимаю наркотики, Я и есть наркотик

Как писал Дали в своем шокирующем Дневнике одного гения: В шесть лет я хотел стать поваром, в семь - Наполеоном. С тех пор мои амбиции неуклонно растут. И сегодня я жажду стать не кем иным, как Сальвадором Дали. Больше всего Дали любил самого себя, о таких людях говорят - "Нарцисс". Он много говорил о себе, издавал личные дневники. Он был уверен в своей исключительности.

 

А спустя 12 лет точно перед таким выбором оказался другой ее избранник – начинающий художник из испанской провинции. Сразу ли она распознала в нем гениального творца? Сложно сказать: едва ли тогда кто-нибудь мог поручиться за сносное будущее Дали. Это не решались сделать даже его близкие друзья, включая режиссера Луиса Бунюэля – вместе Дали и Бунюэль сняли скандальный фильм Андалузский пес. Но Гала с ее безошибочным чутьем сразу угадала, что Дали личность незаурядная – с первой же встречи художник пробудил в ней острое любопытство. А он, балансируя на грани безумия и самоубийства, влюбился мгновенно и бесповоротно – Гала воплощала собой музу во всем ее великолепии! Недаром Элюар воспевал тело Гала в каждом из своих стихотворений, и Дали тоже был сражен ее точеной фигурой: Ее бедра похожи на ее десны. …Словно упавшая с небес звезда, Гала была для невропата и девственника Дали больше, чем идеал женщины, – она казалась ему богиней, пришедшей спасти его, вывести из мглы, в которой он барахтался и не видел выхода… "Ему" было 25, а ей 35. Он отнюдь не излучал мужскую силу, но многоопытная Гала уже знала, что не это главное. И когда они спустя несколько дней после знакомства гуляли вдоль берега моря, она неожиданно взяла его за руку и сказала проникновенно: Мой малыш, мы никогда больше не расстанемся!..

смотреть видео

Лето в Порт-Льигат, приморском городке к югу от Барселоны, оставалось и в августе знойным и сухим. И местные рыбаки охотно ловили морских ежей, которых развелось видимо-невидимо. Сальвадор, не спеша, потягивал кофе с молоком на террасе и, наслаждаясь полутенью и одновременно созерцая пламенеющий пейзаж, размышлял. Все сходится в одном: они с Галой должны были встретиться, родись он хоть на 20 лет позже… Только Гала способна смотреть на малыша Дали с той нежной, покровительственной любовью, которую удалось запечатлеть на холсте одному лишь Леонардо.

Вот уже 10 лет, как они с "Гала" неразлучны, а он все не устает восхищаться своей Галариной, своей Еленой Прекрасной, своей Галюшкой… В образе Богоматери и Венеры, Атомной Леды она переходит из картины в картину – как наваждение, как заклинание… Мысль о ней не оставляет его и в снах, всегда многоцветных и всегда пророческих. Сегодня под утро ему как раз приснились двое рыцарей-всадников… Каждый из них вот-вот готов пуститься в путь по одной из двух совершенно симметричных улиц, и кони, в нетерпении фыркая, уже устремились вперед. Но одна из улиц залита мертвенным светом, вторая же заполнена ясным, прозрачным воздухом, каким окружены рафаэлевские мадонны, и вдали он обретает безупречную чистоту кристалла. Внезапно одну из улиц заволакивает непроницаемый туман, он все густеет, превращаясь в непроходимую свинцовую тучу… Оба рыцаря – это два Дали. Один принадлежит Гала, другой – тот, каким бы он был, если бы ее не встретил… Окончательно свихнувшимся безумцем, закончившим завшивленным в подворотне, – такой вердикт ему вынес однажды собственный отец-нотариус.

От мечтательных грез его оторвал живой голос "Гала". Она только что вернулась из Барселоны и поспешила к нему – такая загорелая и молодая и прелесть как восхитительно растрепанная:

– Полюбуйся, малыш Дали, какую редкую штуку я достала! Ты только попробуй, это ведь жидкая амбра… Говорят, ею писал сам Вермеер. За работу же, мой мальчик! Вот увидишь, у тебя все получится, за что бы ты ни взялся. И пока весь мир куда-то несется, не уставай рисовать свои восхитительные ужасы. Знай, малыш, твоя бессмертная слава и богатство уже за углом…

– Да-да, ты умница, моя победа, мое сокровище, мое божество, и ты будешь гордиться мной, моя Градива! Да будет так!

И с облегчением вздохнул, – с этой минуты ушли тревоги, и переполнявшие все его существо причудливые провидческие образы потоком хлынули наружу, заполняя собой необъятные пространства, до самого горизонта… И отныне все, чего касалась кисть художника, превращалось в бриллиант. А в голове его все отчетливее, все громче звучала медь грандиозного гала-концерта Сальвадора Дали, который, без сомнения, взорвет мир!..
 

Провидение Гала сбылось в точности. Но не сразу и не вдруг засияла звезда Дали. Были еще годы глубокой нищеты, от которой влюбленные спасались в рыбацкой деревушке Порт-Льигат, неподалеку от Кадакеса, питаясь морскими ежами, но это время для них было и самым счастливым. В середине 40-х годов это географическое название перекочует на знаменитые полотна Дали – Мадонна Порт-Льигат и Сны. Гала настойчиво и упорно вела Дали по жизни – вдохновляя, побуждая к творчеству, подбадривая и вселяя уверенность в себе, и ей это удавалось блестяще. Высшей ценностью для этой исключительной женщины был успех человека, которого она любила. Изначально великая спутница художника нащупала верный тон – с Дали она умело поддерживала их уникальные отношения: была ему одновременно матерью и любовницей, импресарио и идеалом женщины. Художнику оставалось только одно: творить! И все годы, что они прожили вместе, Сальвадор Дали не уставал говорить Гала о своей любви и доказывал ее, посвящая жене шедевр за шедевром. Гала прогоняет от меня силы смерти. Она возвращает мне свет любовью, которую дарит. Преданность своей музе Дали выразил и таким трепетным посвящением, которым открывается его Дневник одного гения: Я люблю Гала больше, чем отца, больше, чем мать, больше, чем Пикассо, и даже больше, чем деньги. И пусть в этих словах сквозит слегка далиянский стиль, но можно ли было ожидать от Божественного более пылкого признания в любви?

Сердце "Сальвадора Дали" остановилось 23 января 1989 года. Его тело забользамировали, как он просил, и на протяжении недели он лежал в своем музее в Фигерасе. Тысячи людей приезжали, что бы простится с великим гением.

Сальвадора Дали похоронили в центре его музея под не чем не обозначенной плитой. Жизнь этого человека была по настоящему яркой и гениальной. Сальвадора Дали можно смело назвать неповторимым величайшим гением сюрреализма 20-го века!